Сезон Гроз - Третья Глава - Миры Анджея Сапковского


	Сезон Гроз - Третья Глава Какой мне страшен суд, когда я прав? Уильям Шекспир, Венецианский купец (перевод О. Мандельштама). Глава Третья Предоставленная Геральту защитница из управления избегала смотреть ему в глаза. С упорством, достойным лучшего применения, она перелистывала папку с документами. Документов там было немного. А именно два. Госпожа адвокат, похоже, вознамерилась выучить их содержание наизусть. Геральт надеялся – для того, чтобы блеснуть защитной речью. Но надежда, как он подозревал, была тщетная. - Находясь под арестом, – госпожа адвокат все-таки подняла глаза, – ты совершил избиение двоих сокамерников. Могу я узнать хотя бы причину? - Primo, я отверг их сексуальные домогательства: никак не желали понимать, что нет – значит нет. Secundo, я люблю бить людей. Tertio, это вранье. Они сами покалечились. Чтобы меня очернить. Говорил медленно и безразлично. За проведенную в тюрьме неделю безразличие овладело им полностью. Адвокатесса закрыла папку. Чтобы тут же снова ее открыть. После этого – поправила замысловатую прическу. - Избитые, – вздохнула она, – как мне кажется, не собираются подавать никаких жалоб. Поэтому сосредоточимся на инстигаторском обвинении. Асессор трибунала собирается обвинить тебя в серьезном преступлении, за которое грозит суровое наказание. А как же иначе, подумал Геральт, любуясь красотой госпожи адвоката. Размышлял, сколько ей было лет, когда она попала в школу чародеек. И в каком возрасте оставила эту школу. Обе действующие магические школы – мужская в Бан Арде и женская в Аретузе на острове Танедд – помимо выпускников и выпускниц, производили брак. Несмотря на густое сито вступительных экзаменов, позволявшее с самого начала отсеять и отбросить безнадежные случаи, лишь только на уровне первых семестров происходила настоящая селекция, которая обнаруживала тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление оказывалось неприятным и угрожающим опытом. Скрытых глупцов, лентяев и умственных сонливцев обоих полов, которым нечего было искать в школе магии. Затруднение состояло в том, что, как правило, это были дети зажиточных или по каким-то другим причинам считавшихся важными особ. После исключения из школы с этой трудной молодежью нужно было что-то делать. С молодыми людьми, исключенными из школы в Бан Арде, проблем не было – они шли в дипломаты, их ждали армия, флот и полиция, самым глупым оставалась политика. Магические отходы из числа представительниц прекрасного пола сложнее было пристроить только на первый взгляд. Хоть и признанные негодными, девушки все же преступили порог школы чародеек и достигли хоть какого-нибудь прогресса в магии. А влияние чародеек на представителей власти и все сферы экономической и политической жизни было слишком сильным, чтобы оставлять барышень на произвол судьбы. Им предоставляли тихую гавань. Девушки попадали в сферу правосудия и становились юристами. Адвокатесса захлопнула папку. После чего снова ее открыла. - Советую признать вину, – проговорила она. – В этом случае можем рассчитывать на смягчение… - Признать что? – перебил ее ведьмак. - Когда суд спросит, ответишь утвердительно. Признание вины посчитают смягчающим обстоятельством. - Как ты, в таком случае, собираешься меня защищать? Госпожа адвокат захлопнула папку. Как крышку гроба. - Пойдем. Суд ждет. Суд ждал. Как раз потому, что из зала суда в этот же самый момент выводили другого преступника. Не слишком, как отметил Геральт, радостного. На стене висел засиженный мухами щит, на котором можно было разобрать герб Керака - голубого дельфина nageant. Под гербом стоял судейский стол. За ним сидели трое. Худощавый писарь. Блеклый подсудок. И госпожа судья, степенная видом и лицом дама. Скамью справа от судей занимал асессор трибунала, исполняющий обязанности прокурора. Выглядел он серьезно. Настолько серьезно, что впору было остерегаться встречи с ним в темном переулке. С противоположной стороны, по левую руку от судейской комиссии, стояла скамья подсудимых. Место, предназначенное ему. Дальше все пошло быстро. - Геральт, называемый Геральтом из Ривии, обвиняется в злоупотреблениях, овладении и присвоении собственности, принадлежащей Короне. Действуя в сговоре с другими лицами, которых склонил к коррупции, обвиняемый завышал суммы предоставленных за свои услуги счетов с целью присвоения лишних средств. В результате названных действий казна государства понесла убытки. Доказательством является донос, notitia criminis, который был присоединен к делу. Данный донос… Скучающее выражение лица и отсутствующий взгляд судьи явно демонстрировали, что мысли степенной матроны витают где-то в другом месте. И что беспокоят ее совершенно другие вопросы и проблемы: стирка, дети, цвет занавесок, тесто для маковых пирогов и растяжки на заднице, предвещающие супружеский кризис. Ведьмак покорно принял тот факт, что он сам гораздо менее важен. Что не может конкурировать со всем этим. - Совершенное обвиняемым преступление, – безэмоционально продолжал обвинитель, – не только разрушает государство, но также и порядок общественный подрывает и расшатывает. Установленный порядок требует… - Включенное в дело донесение, – перебила судья, – суд вынужден рассмотреть как probatio de relato, доказательство, являющееся донесением третьего лица. Может ли обвинение предоставить другие доказательства? - Других доказательств нет… Пока… Обвиняемый, как уже было сказано, – ведьмак. Это мутант, пребывающий за пределами человеческого общества, пренебрегающий человеческими законами и ставящий себя выше их. В своей криминогенной и социопатической работе он контактирует с преступным элементом, а также с нелюдями, в том числе расами, традиционно враждующими с человеком. Нарушение законов является частью нигилистической природы ведьмака. В случае ведьмака, Высокий Суд, отсутствие доказательств – лучшее доказательство. Это доказывает измену, а также… - Признает ли обвиняемый, – судью совершенно очевидно не интересовало, что еще доказывает отсутствие доказательств. – Признает ли обвиняемый свою вину? - Не признаю, – Геральт проигнорировал отчаянные сигналы госпожи адвоката. – Я невиновен и не совершал никакого преступления. Ведьмак имел некоторые навыки, поскольку сталкиваться с правосудием ему приходилось. Кроме того, он кратко ознакомился с литературой по теме. - Все обвинения против меня являются следствием предвзятого отношения… - Протестую! – вскрикнул асессор. – Обвиняемый произносит речь! - Протест отклонен. - … следствием предвзятого отношения к моей особе и профессии, сиречь следствием praejudicium, praejudicium же в свою очередь влечет за собой заведомую ложь. Тем более, что обвиняют меня на основании анонимного доноса, и то одного-единственного. Testimonium unius non valet. Testis unis, testis nullus. Ergo, это не обвинение, а всего лишь домысел, сиречь praesumptio. А домысел оставляет пространство для сомнений. - In dubio pro reo! – очнулась адвокатесса. - In dubio pro reo, Высокий Суд! - Суд, – судья грохнула молотком, разбудив блеклого подсудка, – постановляет: определить денежный залог в размере пятисот новиградских крон. Геральт вздохнул. Его интересовало, пришли ли уже оба его товарища по камере в себя и извлекли ли какой-то опыт из того, что произошло. Или же ему придется избить и отпинать их еще раз. * * * Дата публикации: 2014-01-05 14:35:16 Просмотров: 22313 [ Назад ]

krsteve [11.01.2014 в 00:34]
"Скучающее выращение лица и отсутствующий взгляд судьи явно демонстрировали" Вероятно, всё же "выражение"

Гервант из Лирии [11.01.2014 в 10:36]
krsteve Спасибо, исправлено.

MaxAlien [13.04.2014 в 00:02]

Nageant (фр.) — «плывущий».
Notitia criminis (лат.) — «сообщение о преступлении».
Probatio de relato (лат.) — «доказательство на основании сообщения».
Praejudicium (лат.) — «предубеждение».
Testimonium unius non valet. Testis unis, testis nullus. (лат.) — «Свидетельство одного не имеет силы. Один свидетель, нет свидетеля.».
Ergo (лат.) — «вследствие этого».
Praesumptio (лат.) — «предположение».
In dubio pro reo (лат.) — «при сомнении - в пользу обвиняемого».