Fil Z. Royen 28 Окт 01 19:05 Cообщение № 15138 - Миры Анджея Сапковского


	Fil Z. Royen 28 Окт 01 19:05 Cообщение № 15138 'В мире призрачных кулис...' (с) СЗК «Удачи!» – бодро выстукал Фил. Потом поблагодарил леди Аську и отключился. Потянулся в кресле, со вкусом зевнул, помотал тяжелой головой. Под воспаленными веками плясали золотые шары, а среди них его воспользовавшееся почти полной отключкой сознания воображение нарисовало Имри, которая точно так же потягивается, вставая из-за своего компьютера в Дите. Воображаемая (или все-таки нет?) Имри показала Филу язык и исчезла. Пора было идти домой. Спать. Спа-а-а-ать… спать-ть-ть-ть… спатеньки… Сильван подери, неужели они до утра проболтали?! Фил, чуть пошатываясь, спускался по трапу корабля в осенний каэрморхенский рассвет. О том, сколько раз он пытался проснуться к восходу солнца для того, чтоб пополнить запас необходимых для одного важного (и тайного!) дела впечатлений, Фил вспомнил уже уткнувшись лбом в дверь собственной комнаты. Вредная надпись: «Входить после третьего звонка», - была тут как тут. Устало чертыхаясь, Фил стер ее собственным румелем (прекрасно зная, что к завтрашнему утру она возникнет снова), и ввалился в дверь. Добрался до кровати и на некоторое время ушел из этого мира в мир иной. А попросту говоря, уснул. - Кто же ищет у актрис Искреннего чувства… - ворвался в беспокойный филов сон нестройный хор десятка хихикающих голосов. Фил, не открывая глаз, запустил в окно сапогом. Хохот во дворе усилился, но пение прекратилось, - что собственно, и требовалось. Кто бы мог подумать, что у Шумиловских деток окажется такой скотоельский запас ехидства. Фил со стоном поднял взлохмаченную голову с подушки и понял, что уже вечер. Вечер! Сильван подери! Он заметался по комнате, пытаясь одновременно умыться и сменить рубашку… побриться он, конечно, уже не успеет… ладно, будем считать, что трехдневная щетина – это модно… так… теперь только повязать румель… На ходу расчесывая отросшие волосы пятерней, Фил сиганул в окно. Нет, способность летать пока не вернулась к нему, но леди Лиана вырастила для него вполне удобную лестницу из побегов своего плюща, а остальные обитатели Каэр Морхена тактично «не замечали» ни зеленых ступенек, ни оседланного Фармазона под окном. * Пока Фармазон изображает галоп, а Фил пытается поудобнее пристроить в седле сбитую с непривычки за… ну, в общем именно ту часть тела, которая обычно и страдает у неопытного наездника… так вот, приоткроем его маленькую тайну. Нет, совсем не нежные чувства потребовали от него этих жертв. И совсем не прекрасные глаза гнали его чуть ли не каждый вечер в город (три часа туда, три часа обратно! верхом!) И не мечта снискать благосклонный взор какой-нибудь инженю или субретки (как по детской невинности своей предполагали дракончики) усаживала его в бархатное театральное кресло. Каждый раз со сладким замиранием сердца Фил ожидал того неповторимого момента, когда занавес падает, а зал взрывается аплодисментами и криками: «Браво! Бис! Автора! Автора!» Вот! Вы понимаете? Автора! Дело в том, что с некоторых пор Фил мечтал написать пьесу… И достоинства этой ненаписанной пока пьесы мнились ему таковыми, что непременно затмят и старика Билла, и всех остальных конкурентов. Глядя на сцену, он грезил о том счастливом дне, когда – совершенно случайно – проходя по улице, он услышит жалобный вопль директора труппы: «Полцарства за новую пьесу!» - и тут же предложит свои услуги. Более того, он даже благородно откажется от половины царства. Может быть, мечты его так и остались бы мечтами (возиться с пером и чернилами Фил всю жизнь терпеть не мог), если б по счастливой случайности он не открыл волшебные свойства бортового компьютера. Свойств этих было два (а может и больше, но остальные были Филу без надобности). Во-первых, в нем жила таинственная леди Аська, которая передавала его слова Имри в Дит и обратно со скоростью телепатемы. А во-вторых… Первая фраза, которой Фил запятнал чистую страницу на мониторе, была: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос». Некоторое время Фил любовался на дело рук своих, а потом со вздохом уничтожил написанное. Слишком уж хорошо он был знаком с автором. Да и не только он – что важнее. Сначала было тяжело. Сами бы пробовали совмещать с творчеством: а) богемную театрально-ночную жизнь (а как еще познакомиться с нужными людьми?); б) сохранение тайны (в Каэр Морхене-то!); в) попытки проснуться на рассвете (это самое тяжелое, – но какая ж пьеса без монолога героини, обращенного к утреннему лучу, а писать о том, чего ни разу не видел, Фил еще не умел); г) общение с Имри через леди Аську (здесь иногда случались казусы, когда к Имри улетало «Позвольте мне припасть к прелестной ручке», а удивленная героиня выслушивала от героя: «Ну, как твои дела, Контора пишет?») д) поддержание нормальной жизнедеятельности организма (вы будете смеяться, но даже авторы иногда хотят спать и есть). Но потом дело пошло довольно бойко, за кульминацией уже брезжил финал, а сегодняшний вечер обещал быть особенным. Дело в том, что сегодня его обещали представить Главной Героине. Если вы не знаете, какое отношение Главная Героиня имеет к репертуарной политике, то мне с вами просто не о чем разговаривать. * - Где? – изящно набеленная ручка протянулась в его сторону. Его приняли в гримерке после спектакля и выслушали с величественной благосклонностью. - Что… где? - Пьеса. - Пьеса? – глупо переспросил Фил и его бросило в жар. «Идиот! Клинический идиот! Как же я не подумал?! - Я… э… у меня не с собой… - наконец рискнул признаться он. - Жаль… «Все! Теперь только застрелиться!» - Я принесу! Завтра же утром! - Завтра утром не нужно… - недовольно поморщились на его неприличное предложение, ввергнув его в пучину отчаяния, и тут же небрежно вытащив обратно, - А вот приходите-ка вы послезавтра… после спектакля… * Милосердная память скрыла от Фила, что он там наговорил в порыве благодарности, и как добрался до фармазонова стойла. В себя он пришел уже на полпути к Каэр Морхену, - что-то вопящий на весь лес и совершающий в седле чудеса эквилибристики. * Бедный, наивный, ничего не подозревающий Фил. Он так дано не обращал никакого внимания на происходящее в замке… …В то самое время, как он покидал город, у трапа восстановленного и измененного Лианой звездолета собрались четверо. Кустик – нетерпеливый и благодарный. Росток – с робкой надеждой в корнях. Леха – немного грустная. И леди Лиана – необычайно благодушная и довольная собой. Прощание не затянулось. Зеленые астронавты лихо взбежали по ступенькам, Кустик тут же нырнул внутрь, а Росток, сам не понимая почему, вдруг задержался у люка. Леха махнула ему рукой, он шевельнул листком в ответ… и тут одна из ветвей леди Лианы метнулась к нему, потрепала по стеблю почти с материнской нежностью, подтолкнула внутрь… *** …Ошеломленный… нет, раздавленный… нет, уничтоженный Фил беспомощно смотрел, как улетает в неизвестном направлении его детище, его мечта и надежда, его творение, - вместе с кораблем и бортовым компом… «Послезавтра, - обгоревшей бабочкой билась в голове Фила единственная мысль, - Послезавтра…» Оставалось почти сорок восемь часов, но что можно сделать, за такое короткое время?! Дата публикации: 2009-03-07 08:23:45 Просмотров: 5055 [ Назад ]

Ваше имя:

Ваш e-mail:

Запомнить

А. Сапковский

Вопросы? Ответы? Да кому они нах*й нужны! Это роман, не инструкция к DVD-плееру. Как писатель, как прозаик, я не читаю никому проповеди в церкви, не толкаю речи в Гайд-парке. Я рассказчик. Я рассказываю истории, чтобы доставить читателям удовольствие, создаю героев, чтобы вызвать приязнь/неприязнь, ситуации, чтобы развлечь, рассмешить, расстроить, напугать — и, конечно, заставить их пошевелить мозгами, подумать. Но это история, это фарс, не обращение, не призвание, не вера.

Поиск

Корректура

О проекте

Интервью с Сапковским

Игра Ведьмак

Юмор

Комментарии